ЭКСПЕДИЦИИ В МОЕЙ ЖИЗНИ * Окончание. Начало в № 11 (1999 г.) и №№ 1 и 3 (2000 г.). Изучение озер в продукционном плане было продолжено нами в последующие годы, однако, к сожалению, далеко не по всем трофическим уровням, как это было сделано на оз. Большой Харбей. В летний период 1973 г. Валентина Константиновна Барановская и я работали главным образом наоз. Озёлты, относящемся к системе генетически связанных между собой Озёльских озер в бассейне р. Вычегда. Жили мы и обрабатывали пробы "под красным флагом" - в большой комнате сельсовета в центре с. Озёл. По срокам это была относительно небольшая экспедиция, очень спокойная и во многих отношениях какая-то уютная, если так можно выразиться в данном случае. Озеро было расположено в нескольких минутах ходьбы от дома, отбор проб и постановку опытов по продукции выполняли с обычной резиновой лодки, поэтому в помощи рабочего не нуждались. В 9 часов утра мы обычно ставили опыты, несколько позже отбирали гидрохимические пробы, а ближе к вечеру я занималась определением содержания всех необходимых компонентов химического состава озёрной воды. В августе, когда на борах начинался выход белых грибов, мы с Валей вставали в 3-4 часа утра и мчались к оз. Ваньвад, около которого был маленький, частично выгоревший, но очень "плодородный" бор:заветные угольные шляпки на белых ножках так и просились к нам в корзины. Порой бывало и так, что войдя в этот бор, встречали "конкурентов", шедших нам навстречу с полными корзинами грибов. Невольно возникала мысль, что эти грибники ночевали в лесу, чтобы не проворонить выход. Озеро Озёлты в гидрохимическом отношении оказалось очень интересным и являло собой классический образец водоёма с характерным явлением летней вертикальной стратификации. В связи с плохой перемешиваемостью водной массы озера химический состав воды верхнего слоя существенно отличался от такового в придонном слое по содержанию растворенного кислорода, величине pH, содержанию двуокиси углерода, соединений железа и т.д. Надо сказать, что вообще система Озёльских озёр, специфика которых определяется наличием связи с рекой, конфигурацией и т.д., своеобразна не только в гидрохимическом, но и в биологическом отношении. Поэтому, кроме летних были проведены и зимние исследования, в которые с интересом включились альголог А.С. Стенина, В.К. Барановская, М.А. Витязева, О.С. Цембер и др. Зимние вылазки на лыжах заканчивались каким-то особенно тёплым душевным настроем: отдыхая с удовольствием от ежедневных домашних дел и забот, мы сидели за столом около затопленной печки, пили чай с оладьями и вели неспешные женские разговоры ... В следующем 1974 г. нам удалось обследовать небольшое оз. Амбарты, относящееся к системе Падимейских озёр восточной части Большеземельской тундры. Экспедиция была короткой - около 20 дней, начальником отряда был Г.П. Сидоров, участниками - В.К. Барановская, Ю.В. Лешко, М.А. Витязева, Э.И. Кочанова, О.С. Цембер. Самое сильное впечатление в этой экспедиции я получила от впервые увиденной мной " вспышки" жизни в тундре, о которой писала О.С. Зверева и было известно из литературы. Действительно, как только повысилась температура воздуха до 22-25 оС, началось тепло - тундра и озеро преобразились за несколько дней, ожили, наполнились жизнью. Именно этот момент - пик жизни - нам удалось зафиксировать. Были получены новые данные о продукции фитопланктона, макрофитов, зоопланктона и т.д. в тундровом озере Амбарты. Запомнилась гроза в тундре - мощное стихийное явление, когда порывы шквального ветра, казалось, вот-вот поднимут нас и унесут вместе с палаткой, когда вода в озере смешалась с воздухом, образуя белые, будто молочные, облака, летящие с дикой скоростью. Впервые в нашем отряде была рация, за которую отвечала Ю.В. Лешко. Благодаря её чёткой работе мы постоянно были связаны с " землей", жили и работали спокойно, с настроением. "Озёрная" тема закончилась в 1975 г. комплексным изучением оз. Донты в бассейне р. Вычегда главным образом в плане пригодности его озерного ила (сапропеля) для нужд сельского хозяйства. В работе поэтому участвовали частично и почвоведы. Древнейшее оз. Донты издавна заслуживало внимания с различных точек зрения, поэтому по результатам его изучения опубликован ряд научных работ. Ещё в 30-е годы оно было внесено в Кадастр озёр страны с богатыми залежами ценного природного сырья - сапропеля, однако масштабы его использования до сих пор ограничиваются лишь мелкими нуждами местного населения. В гидрохимическом и продукционном отношениях оно просто уникально. Благодаря большой протяжённости (около 17 км) и участия в его питании на разных участках грунтовых и болотных вод, возере сформировались изолированные друг от друга евтрофные, мезотрофные и дистрофные зоны, для последних особенно характерны зимние заморы рыб. В экспедиции на оз. Донты (начальник отряда Ю.В. Л ешко), кроме В. Барановской, В. Балибасова и меня, участвовал студент СГУ, который впоследствии на материалах по бентосу успешно защитил дипломную работу. Результаты изучения озера (промеры глубин, химический анализ воды, биологические показатели и т.д.) выявили общее уменьшение глубины озера, усиление процессов евтрофирования, ухудшение кислородного режима и т.д. Была составлена батиметрическая карта озера, даны рекомендации по улучшению гидрологического режима озера. Спокойная слаженная работа, размеренность жизни в с. Дон была нарушена 15 июля печальным известием о смерти Василия Ивановича Чалышева - талантливого геолога, интересного человека, жизнелюба и остроумного собеседника. Я лично запомнила эту дату на всю жизнь, Васе было всего 43 года ... В середине 70-х годов в связи с решениями очередных съездов КПСС вновь активизировалась проблема переброски северных рек в бассейн Каспия. Институт биологии Коми филиала АН СССР и, в частности, наша лаборатория были включены в эту тематику не только по линии Академии наук, но и по решению Госкомитета СССР по науке и технике. Проектные институты с целью уменьшения объёма изымаемого стока и сокращения ущерба природе разработали многочисленные схемы подачи северных вод на юг страны. Одной из таких схем был вариант "Антиижма" - бесплотинный забор воды из нижнего течения р. Печора с последующей её подачей по р. Ижма в направлении обратном течению реки, затем через канал в верховья р. Вычегда и далее через реки Северная и Южная Кельтма в бассейн р. Кама. Изучению этого варианта и была посвящена экспедиция 1979 г. Кроме сотрудников лаборатории, аспирантки Л.Г. Хохловой, студентки Н.Л. Иржак (начальник отряда Ю.В. Лешко), в экспедиции участвовала Флора Ефимовна Каминер, инженер проектного института "Союзгипроводхоз" (Москва). С ней я познакомилась ещё в 1975 г., когда институт предложил нам выполнить договорную тему по гидрохимическому и биологическому прогнозам четырёх вариантов переброски стока Печоры в бассейн Волги. Ф.Е. стала куратором этой темы, которая была завершена к концу 1976 г. Чисто официальные отношения между нами постепенно сменились на доверительные и переросли в большую дружбу, продолжавшуюся более 23-х лет ... Лора (как мы её с Ю. Лешко называли в последние годы) обладала редкой в наше время и удивительно ярко выраженной чертой характера - желанием и умением заботиться о других людях. Именно эта черта поразила меня, когда мы начали нелёгкий путь в холод и мокрый снег от истоков Ижмы до её устья. Отряд был большой - до 12 человек, шли на двух лодках, порой к нам примыкали рыбинспекторы, молодые ребята. Всех надо было кормить, обеспечивать продуктами, соблюдать порядок в отряде и т.д. Значительную долю всех этих повседневных забот взяла на себя Лора. Казалось бы, какое ей, москвичке, задача которой состояла в ознакомлении с трассой переброски, дело до того, сыт ли Иван, Гена и другие, сколько осталось продуктов, что надо докупить и т.д.? Её неравнодушие к людям, активность и ответственность существенно облегчали нашу полевую жизнь и способствовали успешной работе. Именно в экспедиции на Ижме в жаркий июльский день мне " стукнуло" 50 лет. Юбилей получился прекрасный - на двери охотничьей избушки висела остроумная красочная газета с поздравлениями и перспективой на будущее; на праздничном столе - шампанское и свежайшие хариусы, а "на закуску" - уникальный спектакль с участием Л. Хохловой, Н. Иржак и Н. Черезовой. Гонец в присутствии слуги сообщал императору: "Мой император, мы разбиты при Каннах ...". Изюминка спектакля состояла в том, что эта единственная фраза произносилась в различных жанрах - оперетта, балет, трагедия - и соответствующих костюмах. Мы чуть не падали от смеха. Разве можно забыть такое? Река Ижма, откровенно говоря, мне понравилась не очень. В тот год она была маловодной и по сравнению с Печорской Пижмой здорово проигрывала. Хотя мы и распевали постоянно : "Всё перекаты, всё перекаты, послать бы их по адресу ... ", - однако ижемские перекаты и пороги были не выразительны. Невольно возникала мысль, что вариант " Антиижма", даже с захватом воды из Печоры, не сыграет существенной роли в объеме воды, перебрасываемой в южные области. Качество воды в Ижме оставляло желать лучшего: по данным Л.Г. Хохловой, содержание нефтепродуктов, тяжелых металлов, фенолов в большинстве пунктов (особенно в районе Сосногорска) превышало предельно-допустимые концентрации для рыбохозяйственных водоёмов в несколько раз. Экспедиция закончилась выходом из устья Ижмы в Печору. Вот тут мы, наконец, ощутили настоящий "простор речной волны", как в песне о Степане Разине. Захватывающая, неповторимая красота речного пространства... В соответствии с заданиями Госкомитета СССР по науке и технике проработать новые схемы переброски воды из р. Печора, пришлось нам вновь осуществить экспедиции на верхнюю и среднюю Печору (1977, 1981, 1984 гг.), а в 1982 г. - на нижнюю, от г. Печора до г. Нарьян-Мар. Среднее течение Печоры через 20 лет после первого знакомства в 1958 г. оставило грустное воспоминание: река в связи с интенсивным сведением леса по берегам частично "облысела" и заметно обмелела. На некоторых участках образовались песчаные острова, изменившие конфигурацию русла (в районе Троицко-Печорска, в устье Подчерема и т.д.) Деревня Курья (в верхнем течении Печоры) потеряла свою самобытность, впечатление древней старины и приобрела современное "техногенное" загрязнение. Высокий красивый берег, на котором стояла живописная деревенька Пашня, был захламлен и залит битумом. Многие деревни просто исчезли, а в некоторых стояло два-три дома с заколоченными окнами ... Радостная сторона экспедиций этих лет состояла в общении с интересными людьми, главным образом, сотрудниками Печоро- Илычского заповедника. Биологам нашего Института хорошо известны их имена и преданность своему делу. Благодаря умению нашего начальника Ю.В. Лешко находить общий язык с людьми мы часто встречались с директором заповедника Корнелием Оттовичем Мегалинским, главным лесничим Виктором Николаевичем Марчевским и их семьями. Приезжал в заповедник из Ухты и известный энтузиаст-зоолог Кирилл Федорович Седых, дружеские отношения которого с гидробиологами были заложены О.С. Зверевой ещё в 60-е годы. В 1981 г. мы искренне обрадовались встрече с физиологами, проводившими свои исследования на базелосефермы, с Н.А. Чермных. Насколько я помню, было весёлое застолье и гора испечённых на костре пирожков. Заповедник предоставил нам возможность жить и работать в домике около лосефермы. стественно, домик предварительно пришлось "выдраить", убрать хлам т.д., но зато какой восторг мы испытали, когда в нём стало чисто, светло и уютно! В 1984 г. с нами в отряде вновь была Лора Каминер с мужем Володей. И опять, как и пять лет тому назад на Ижме, мы ощутили её душевную щедрость, постоянную заботу. Лора и Володя сложили из кирпичей на земле печку, готовили ежедневно обед, зная, что нам предстояло за короткое время выполнить уйму работы, особенно по гидрохимии. Лаборанта в тот год у меня не было, помогали Ю.В. Лешко и В.К. Барановская. Кстати, у меня это была последняя экспедиция и последний раз со мной были Лора и Валя. Так хочется сказать им слова благодарности, только вот не услышат они этих слов ... Безвременно ушли из жизни в апреле 1997 г. Валя, а в январе 1999 г. - Лора ... 1982 г. выдался насыщенным полевыми разъездами. В первую половину лета осуществили обследование р. Кожим, в бассейне которой работала артель "Печора" известного золотодобытчика Вадима Туманова. В нашу задачу входило определение изменений гидрохимического и гидробиологического режимов реки в связи с проведением работ по добыче золота. Начальником отряда в тот год был А. Захаров, в состав отряда входили О. Лоскутова, В. Пономарев, Г. Естафьев. "Золотари" приняли нас хорошо, в углу столовой для выполнения анализов воды даже соорудили мне стол. Питались мы вместе с ними в этой же столовой, повар был из столицы и готовил отлично. Режим жизни и работы золотодобытчиков был своеобразным: в 6 утра они выезжали на вездеходе на работу, приезжали вечером и сразу в баню, после которой - ужин. Работали без выходных, женщин в их коллективе не было, потребление спиртного не разрешалось. У многих из них были интересные судьбы - за плечами работа на Колыме, в Бодайбо и т.д. Мне нравилось разговаривать с ними о книгах, жизни, слушать их рассказы о себе. После проведения гидрохимических работ на Кожиме я была вынуждена "перескочить" на нижнюю Печору и от г. Печора догонять свой отряд на теплоходе-ракете. Догнала в с. Щельяюр, где меня встретили бежавшие по берегу Ю. Лешко, Л. Хохлова, С. Тютюнник ... Впервыемы жили не в палатках или домике, а на катере "Горностай", способном преодолеть "бурное море" нижней Печоры. Впервые у нас был " официальный", отрядный, повар Клавдия Григорьевна Черезова. Весёлая, доброжелательная, с открытым характером, она активно включилась в полевую жизнь, всегда была готова придти на помощь, но и не отказывалась от наших советов по части приготовления супов и каш. Несмотря на замкнутое пространство катера, мы не успевали надоесть друг другу, с удовольствием собирались в кубрике и с аппетитом поглощали всё, что приготовила К.Г. Чем ниже мы опускались по Печоре, тем шире и мощнее становилась река. Вот где чувствовалось настоящее раздолье! Бескрайнее море воды, огромные волны, свежий речной ветер ... Вблизи Нарьян-Мара для Печоры характерна дельтовая конфигурация - разделение реки на рукава, возникновение "шаров", "курий" и замедление течения. Именно это обстоятельство способствует аккумуляции в дельте всех привносимых химических компонентов, в том числе и органических веществ антропогенного происхождения, что, в свою очередь, в сочетании с местным загрязнением способствует возникновению дефицита растворенного в воде кислорода, особенно в зимний период. Показателями значительной степени загрязненности воды являются повышенный процент олигохет в численности бентических организмов и массовое развитие в протоках диатомовой водоросли Melosira varians. Итогом исследований р. Печора и притоков в конце 70-80-х годов явились оценка её современного состояния по гидрохимическим и гидробиологическим показателям и прогноз качества воды на перспективу 2000 г. с учётом развития производительных сил в бассейне р. Печора. Применённый в прогнозе расчётный метод показал, что при осуществлении переброски части стока Печоры (и Ижмы) качество их вод ухудшится по ряду специфических компонентов (нефтепродукты, фенолы, тяжелые металлы) и органических веществ антропогенного происхождения. Хочется думать, что исследования Института биологии и Коми филиала АН СССР в целом по проблеме переброски стока северных вод и заключения о её негативных последствиях для республики сыграли далеко не последнюю роль в принятии постановления ЦК КПСС в 1986 г. об отмене и прекращении работ по этой проблеме. Воспоминания о моей экспедиционной жизни, пожалуй, не будут полными, если ничего не написать о летней поре 1960 г. - о двухмесячной работе в радиобиологической экспедиции в пос. Водный. Начальником экспедиции в тот год был Всеволод Иванович Маслов, идейным вдохновителем - Петр Петрович Вавилов, консультантом - московский профессор Ирина Николаевна Верховская с ассистентом Александрой Нефедовой. Шёл начальный период в развитии радиобиологических исследований Института биологии - сложный в методическом отношении, бурный и плодотворный в плане физических и творческих возможностей, весёлый и дружелюбный, так как все мы были молодыми. Жили мы (О. Попова, Э. Попова, Г. Русанова, Г. Есова, А. Басырова, Р. Кочанова и др.) в одном из цехов заброшенного завода. "Комната" была большая - 10 раскладушек стояли свободно, под каждой из них чемодан с "нарядами", и ещё оставалось пространство для танцев - утренней зарядки преимущественно под мелодичные песни популярного в те годы В. Трошина. Дни проходили в поездках на участки с различной радиоактивностью, отборе проб, выполнением анализов, обработке гидробиологических проб и т.д. Вечером, как равило, проводились методические семинары, консультации, беседы с руководителями. Петр Петрович заботился и о нашем отдыхе, всем коллективом мы выезжали на пикники, которые обычно устраивались в воскресенье, поближе к реке в местечках Весёлый Кут, Крохаль и т.д. Однако самым ярким воспоминанием по части отдыха осталось наше участие в "массовках" во время съёмок фильма режиссёра К. Воинова "Время летних отпусков" по книге А. Рекемчука. Я уже не помню, кто был инициатором этого "массового мероприятия", но ни одна из нас не отказалась от удовольствия наблюдать "технологию" съёмок - увидеть вблизи "живых" режиссёра и известных киноартистов того времени (В. Зубков, Т. Конюхова, Куркина). На съёмки нас возили на грузовике и за каждое участие в них платили по 30 рублей! Надо сказать, что наш начальник экспедиции В.И. Маслов никогда не препятствовал такому " содружеству" с кинематографией. Когда в 1961 г. фильм вышел в свет, я лично никого из нас не увидела на экране, кроме лаборантки Зои со стороны её спины, когда она бежала встречать прилетевший вертолёт... Многие массовые сцены вообще не вошли в фильм. У меня осталось впечатление, что во время съёмок делается ворох ненужных вещей, зря уходит много времени и денег ... Радиобиологом, как известно, я не стала. В 1961 г. вернулась в свою "родную" гидрохимию, так как чувствовала себя в ней гораздо уверенней (особенно в методическом отношении), а главное - чётко представляла свою задачу в гидрохимических исследованиях. Однако возникшие в Водном симпатии к коллективу будущих радиобиологов не исчезли. Более того, при совместном "сожительстве" гидробиологов в радиобиологическом корпусе эти добрые отношения окрепли и, если так можно выразиться, распространились и на более молодое поколение ... Вот и пришла пора заканчивать своё повествование под названием "Экспедиции в моей жизни". Раздумывая, я пришла к выводу, что оно не совсем верное. Скорее всего - это была моя Жизнь в экспедициях - прекрасная пора, когда имеешь возможность работать в полную силу, когда живёшь в тесном общении с природой, дружишь с близкими по духу людьми, сидишь у костра, мечтаешь о встрече с родными и ещё многое-многое другое, что определяет в моём представлении полноту жизни. Вот поэтому я очень хочу пожелать всем биологам-участникам предстоящих экспедиций полнокровной жизни, радости и удовлетворения в своей работе, дружелюбия, здоровья и богатых впечатлений! Доброго вам пути!
Логотип -
Начало -
Общие
сведения -
Структура -
Научная деятельность 3221 посещений с 31.01.2001 |