К. Мегалинский, директор
Печоро-Илычский государственный природный заповедник – один из самых старых в России. В 2000 г. ему исполнилось 70 лет. Для особо охраняемых территорий это очень почтенный возраст. За это время заповедник испытал на себе все превратности, которые выпали на его долю в период становления заповедной системы в стране. До сих пор не утихает дискуссия о разных подходах в развитии заповедного дела, которая, тем не менее, формирует те или иные приоритеты, на которые ориентируются сегодня заповедники, в том числе и Печоро-Илычский. Эта сторона обычно скрыта от постороннего взгляда, хотя понимание тенденций развития в их историческом контексте – ключ к решению многих современных проблем особо охраняемых территорий. История создания Печоро-Илычского заповедника неразрывно связана с именами С.Г. Ната и Ф.Ф. Шиллингера [4]. В 1912 г. С.Г. Нат, обеспокоенный резким сокращением численности промысловых зверей, первым выступил в печати с предложением об организации заказника в Печорском крае “для сохранения, главным образом, соболя и других пушных зверей”. Предлагаемая им территория охватывала восточную часть будущего заповедника. Однако предложения С.Г. Ната не нашли тогда поддержки. Лишь в 1928 г. А.Ф. Чиркова представила Совету Всероссийского общества охраны природы проект экспедиции для проверки этих материалов. Проект был одобрен и утвержден государственным комитетом по охране природы. В 1929 г. на средства Наркомпроса РСФСР и Исполкома Коми области в Печорский край была направлена экспедиция во главе с Ф.Ф. Шиллингером, инициатором создания целого ряда заповедников. В результате обследования Печорского края он предложил проект организации национального парка Коми области. К нему отходила вся территория между реками Верхняя Печора и Илыч. На севере он был ограничен рекой Кожимъю. Материалы экспедиции были доложены Правительству, получили одобрение и послужили основой для Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 4 мая 1930 г. об организации Печорского заповедника в Коми области. Границы его были определены специальным Постановлением СНК РСФСР от 30 июля 1931 г. Площадь заповедника составила 1134.6 тыс. га. В официальных последующих документах он стал именоваться Печоро-Илычским. В августе 1951 г. по сформировавшейся к этому времени заповедной системе, которая устояла в военные годы, был нанесен серьезный удар. Постановлением Совета Министров СССР "О заповедниках" было закрыто 88 заповедников. В их число попадал и Печоро-Илычский заповедник. Его спасло письмо, направленное в Правительство заместителем начальника Главного управления заповедного дела В.Н. Макаровым, с просьбой сохранить заповедники, имеющие особое значение – Судзухинский, Сихотэ-Алиньский, Печоро-Илычский, Кондо-Сосьвинский и Верхне-Москворецкий. А так как для уцелевших заповедников была определена оставляемая территория размером не более 100 тыс. га, площадь Печоро-Илычского заповедника была сокращена до 93 тыс. га и представляла собой два разобщенных участка. Меньший из них (6 тыс. га) примыкал к пос. Якша, в котором была расположена центральная усадьба заповедника. Остальная территория (87 тыс. га) в предгорном районе была оторвана от равнинного участка почти на 100 км. Руководству заповедника при активной помощи научной общественности во главе с В.А. Варсанофьевой и постоянной поддержке руководства республики удалось добиться частичного восстановления территории. На это ушло восемь долгих лет. Распоряжением Совета Министров РСФСР от 14 января 1959 г. территория заповедника была частично восстановлена до ее современных границ. Реорганизация заповедной системы стала возможной в результате противоречивой политики со стороны как государственных органов, так и природоохранных организаций в отношении особо охраняемых территорий. Главная причина здесь кроется в противоборстве трех идеологий [1]: утилитарной (ресурсизм), научной (классическое заповедание) и культурно-этической (этика дикой природы). Все они, отражая разные взгляды на задачи заповедания, сформировались с самого начала организации особо охраняемых территорий. Ресурсизм отдает приоритеты материальным природным ценностям, имеющим хозяйственное значение. Первые заповедники в России, в том числе и Печоро-Илычский, своим рождением обязаны именно этому подходу. Но он и привел их к печально известным событиям в 50-е годы, когда от заповедников потребовали вовлечения их ресурсов в хозяйственную жизнь страны, считая другие функции особо охраняемых территорий совершенно бесполезными. Подобная трагедия, правда, уже не такого масштаба повторилась и в 1961 г. Тогдашнее руководство страны просто не понимало необходимости существования заповедников. В использовании Воронежского, а затем уже и Печоро-Илычского заповедников в качестве центров для восстановления популяции бобра – ценного охотничьего вида, четко прослеживается ресурсная направленность. Хотя в данном случае реакклиматизация этого вида имела положительные стороны. В Печоро-Илычском заповеднике было произведено два выпуска завезенных из Воронежского заповедника животных. – в 1938 и 1940 гг. Уже в 1950 г. здесь насчитывали 456 особей. Впоследствии 151 бобр был отловлен и выпущен в другие районы европейского Севера. Более 1000 благородных оленей было поймано с 1937 по 1971 гг. в Воронежском заповеднике и расселено в центральных районах России. Довольно широко практиковали в заповедниках вольерное разведение животных. Далеко за пределами страны известны зубровые питомники Окского и Приокско-террасного заповедников, лосиная ферма Печоро-Илычского заповедника. Лосеферма была создана в 1949 г. по инициативе Е.П. Кнорре и Г.Г. Шубина. Это был первый в мире эксперимент по одомашниванию лося. В течение многих лет число лосей на лосеферме поддерживали на уровне 20-25 животных. В последние годы, в связи с прекращением централизованного финансирования и резким увеличением браконьерства, осталось три лося. Надо отметить, что хотя организаторы Печоро-Илычского заповедника в качестве главной задачи ставили сохранение промысловых животных, их видение целей особо охраняемых территорий было гораздо шире. Тот же С.Г. Нат подчеркивал, что установление заказников не должно видеть исключительно узких устремлений к достижению одних материальных интересов промысла, напротив, устройство таких заказников должно удовлетворять требованиям этики и справедливости. Ибо если человек имеет право на землю, то на нее имеет право и все живущее на ней. В этих словах выражено главное содержание идеологии этики дикой природы. Ее сторонники сегодня выступают категорически против добычи в заповедниках животных и растений в научных целях, проведения там экотуризма, студенческих практик, различных регулировочных мероприятий. Они придерживаются принципа абсолютной заповедности. По их мнению, этика благоговения перед жизнью должна стать основой концепции заповедного дела. Классическое заповедание стало популярно гораздо позже, чем ресурсизм, но именно оно заложило основы теории заповедного дела в стране. Сторонники этого подхода видели в заповедниках, прежде всего "эталоны" дикой природы, которые нужно изучать. Еще в 1928 г. Г.А. Кожевников [3] подчеркивал, что основная цель научных исследований в заповедниках – это изучение постепенных изменений природных объектов, ибо, на одном и том же месте над одними и теми же объектами должны работать многие поколения исследователей. В этом заключается характерная особенность работы в заповедниках, нигде, кроме как в них, недоступная осуществлению. Таким образом, уже тогда в основу был положен принцип долговременных наблюдений за состоянием природных компонентов, который гораздо позже получил название экологического мониторинга. Программа мониторинга в заповедниках была воплощена в Летописи природы. В Печоро-Илычском заповеднике ее первый выпуск состоялся в 1937 г. В авторский коллектив входили П.Б. Юргенсон, С.С. Донауров, В.П. Теплов, Е.Н. Теплова и А.М. Леонтьев. За период существования заповедника накоплены многолетние данные о целом ряде различных природных компонентов. Зачастую эти временные ряды превышают 60 лет. Нужно отметить, что в мировой практике такие долговременные исследования крайне редки и представлены сериями наблюдений, не превышающими 20-30 лет. Временные ряды являются важной основой для прогнозирования изменений различных природных процессов в регионе [2]: влияние глобального потепления климата на биоту, изменение численности животных и т.д. (см. рисунок). Вторая, важная и традиционная задача научных исследований в заповедниках – инвентаризация биологического разнообразия. В Печоро-Илычском заповеднике хорошо изучена фауна птиц и млекопитающих. Первые видовые списки млекопитающих были опубликованы еще в 1947 г., птиц – в 1957 г. Вторая инвентаризация этих групп животных была проведена в конце 80-х годов, что позволило выявить полувековые изменения в видовом составе птиц и млекопитающих и проанализировать их причины. Таким образом, многолетние научные материалы, накопленные в заповедниках (особенно старых), представляют собой очень важный информационный ресурс, имеющий большое значение как для практики природоохранных мероприятий, так и для фундаментальной науки. К сожалению, по разным причинам эти данные остаются почти не востребованными. В последнее десятилетие, в период социально-экономического кризиса в стране, противоречия между сторонниками разных течений в заповедном деле резко обострились. В условиях дефицита финансирования начались поиски новых подходов в деятельности заповедников, которые могли бы помочь им выжить в новых условиях. Наиболее заманчивым примером в этом отношении стали американские национальные парки, где активно используются рекреационные ресурсы в форме экологического туризма. Зародилась даже идея о частичной "коммерциализации" деятельности заповедников. Против механического заимствования таких образцов, возникших на иной культурно-исторической основе, выступили некоторые известные ученые. Например, Ю.Г. Пузаченко [8] писал: "Преобразовывать российскую систему заповедников в систему, напоминающую национальные парки США, недопустимо. Преобразование ее в иную систему равносильно разрушению без какого-либо позитивного результата". Несмотря на это, грань между собственно заповедниками и национальными парками, большинство которых у нас в стране возникло в последние десятилетия, стала явно прозрачной. Практически на обе формы особо охраняемых территорий возложены три одинаковые функции: природоохранная, научно-исследовательская и эколого-просветительская. Варьируют лишь их приоритеты. Если в заповедниках на первом месте ставятся природоохранная и научно-исследовательская задачи, то в национальных парках – природоохранная и эколого-просветительская. Противоречивость взглядов в отношении заповедников отразилась и на современной правовой базе заповедного дела. Согласно Положению о государственных природных заповедниках [7] они являются природоохранными, научно-исследовательскими и эколого-просветительскими учреждениями. Однако при ближайшем рассмотрении эти три направления вступают в конфликт между собой. Так, проведение "познавательного" туризма, которое сейчас широко внедряется в заповедную систему, обязательно повлечет за собой негативное воздействие на природу. В равнинном районе Печоро-Илычского заповедника вот уже три года функционирует экологическая тропа. За лето по ней проходит не больше 100 человек. Но даже такой рекреационной нагрузки в сосняках лишайниковых стало достаточно, чтобы произошли заметные изменения в напочвенном покрове в ближайшем окружении от тропы. В тех заповедниках, где особенно развит туризм (Тебердинский, Кроноцкий), происходит загрязнение территории, уменьшается численность животных, меняется их поведение. Например, у бурого медведя стала очевидной тенденция формирования отрицательных черт поведения, свойственных этим животным в национальных парках Америки. Даже несмотря на очевидные успехи заповедников в деле обогащения фауны страны, следует признать, что данные задачи не свойственны этим особо охраняемым территориям. Эта же двойственность прослеживается и в Основных направлениях развития и организации деятельности государственных природных заповедников [6]. В них говорится, что все вышеназванные функции должны быть тесно взаимосвязаны и подчинены достижению одной цели – сохранению биологического и ландшафтного разнообразия. И тут же, в качестве положительного примера приведена статистика о развитии экологического туризма в заповедниках. В марте 2000 г. впервые маршруты по заповедникам России были представлены на международной туристической ярмарке. Таким образом, тенденция развития заповедного дела в нашей стране в обозримом будущем снова усиливает в нем позиции ресурсизма, хотя и в новой модернистской трактовке. При этом явно забывают о главном предназначении этих особо охраняемых территорий как эталонов природы. Авторы данного сообщения, придерживающиеся классического направления, далеки от убеждения, что заповедники должны быть строго изолированы от присутствия в них людей. Не случайно на территории Печоро-Илычского заповедника существуют несколько экологических троп. Они созданы с учетом минимального вмешательства в природу. На наш взгляд, в рамках эколого-просветительского направления должны решаться, прежде всего, задачи образования – проведение практики студентов, выполнение ими дипломных проектов. Туристская же деятельность должна быть строго регламентирована и развиваться только в охранной зоне заповедника или по его границам. Для этих целей существуют, прежде всего, национальные парки. Например, национальный парк "Югыд ва" по своим эстетическим критериям более предпочтителен для рекреации, чем Печоро-Илычский заповедник. Мы очень верим в здравый смысл и надеемся, что "американизация" российских заповедников не зайдет слишком далеко. ЛИТЕРАТУРА 1. Борейко В.Е. Три идеологии современного заповедного дела // Гуманитарн. экол. журн., 2001. Т. 3. Вып. 1. С. 33-42. 2. Закономерности полувековой динамики девственной тайги Северного Предуралья / А.В. Бобрецов, А.Б. Бешкарев, В.А. Басов и др. Сыктывкар, 2000. 206 с. 3. Кожевников Г.А. Как вести научную работу в заповедниках // Охрана природы, 1928. № 2. С. 12-19. 4. Мегалинский К.О. Мы прошли этот путь вместе // Земля девственных лесов (Печоро-Илычский биосферный заповедник). Сыктывкар, 2000. С. 13-36. 5. Никольский А.А. Этика благоговения перед жизнью как концепция заповедного дела // Охрана дикой природы, 1996. № 7. С. 15-17. 6. Основные направления развития и организации деятельности государственных природных заповедников Российской Федерации на период до 2010 года. М.: РЭФИА, 2001. 38 с. 7. Положение о государственных природных заповедниках в Российской Федерации // Руководящие документы по заповедному делу. М.: WWF, 1996. С. 60-67. 8. Пузаченко Ю.Г. Заповедники России – гарант самовосстановительного потенциала природы. Концептуальные положения // Заповедное дело. Науч.-метод. зап. М., 1996. Вып. 1. С. 8-22.
Логотип -
Начало -
Общие
сведения -
Структура -
Научная деятельность 5154 посещений с 06.06.2001 |